Обычно перед отпуском мы списывались с товарищами, чтобы отпуск провести в одно время, в родных краях. В то время твердых графиков очередности отпусков не существовало и поэтому можно было собираться всем вместе одновременно. В деревне мы пробыли около месяца и снова разъехались по разным местам: товарищи мои – в Москву, я обратно в Ижевск. 

В Ижевске я продолжал трудиться до августа месяца 1932 года. В августе убыл в отпуск на свою родину и больше в г. Ижевск обратно не возвращался. В деревне я встретил своего двоюродного брата Гришу Пирогова. Его родные переехали на постоянное место жительства в г. Ленинград. Гриша работал на строительстве и продолжал вечером учиться в техникуме. Он предложил поехать мне с ним в Ленинград. Советовал мне продолжать свое самообразование в вечернее время. В Ленинграде возможность продолжать учебу не ограничена.

Его советы были заманчивы, и я был склонен ехать с ним, но здесь сложились непредвиденные обстоятельства. Грише нужно было выехать раньше, чем собирался я. В это время приехали мои друзья из Москвы Михаил, Митя, Вася и другие. Вместе мы провели некоторое время в родных местах, и они тоже стали собираться в Москву. Ребята усердно приглашали и меня поехать с ними, причем работали они тоже штукатурами. Я им привел свои аргументы, что хочу продолжать учебу и поэтому собираюсь поехать в Ленинград к родственникам. Однако, довод мой оказался необоснованным, ибо в Москве продолжать учебу возможностей и условий не меньше, чем в Ленинграде. Я согласился поехать со своими односельчанами в Москву. По приезде в Москву мы определились на работу в военно-строительную организацию. Жилье в подвальном помещении нам предоставили при академии Бронетанковых и Механизированных войск. Работали здесь же на территории академии. Новых зданий не строили, а производили капитальный ремонт основного академического учебного корпуса.

Экономически в Москве положение оставалось тяжелым, продукты питания и промтовары отпускались по карточкам – в той же норме, что и в г. Ижевске. Можно было кое-что купить из продуктов в буфете при командирской столовой без карточек. С культурным досугом было значительно лучше. При академии был хороший клуб, где три раза в неделю демонстрировались кинофильмы, можно было принимать участие в различных играх, как то шашки, шахматы, бильярд и принимать участие в художественной самодеятельности, у кого было желание и кое-какие способности в том или ином жанре. Нам разрешалось посещать клуб беспрепятственно. Если по отношению к нам было проявлено плохое отношение с питанием или каким-либо другим обслуживанием, можно было пожаловаться начальнику академии, к которому доступ был свободный, и наши требования в пределах возможностей всегда удовлетворялись. Заработки были примерно такие же как и на строительстве в г. Ижевске.

Работали мы старательно, качество нашей работы было хорошим, на проявление заботы о нас командованием академии мы старались отплатить тем же и, если требовалось, не считались со временем, работали вечерами и в выходные дни. С учебой дело затормозилось. Пока мы устраивались и приступали к работе, набор на рабфак был закончен, а время все уходило. Мне уже исполнилось семнадцать лет, шел восемнадцатый год. Одно время мы решили втроем – я, Семен Кудряшов и Михаил – поступить на курсы шоферов. Прошли психотехнику, сейчас проходят просто медкомиссию, и подали в автошколу заявления. При прохождении психотехники нам всем троим выдали разные документы. Семену выдали документ, в котором было написано: «Годен для управления всеми машинами»; мне – для управления всеми машинами, кроме автобусов, пожарных, санитарных, легковых; короче говоря, можно было управлять только грузовым автомобилем грузоподъемностью 1.5 тонны. Проучились мы с Михаилом месяца два и разочаровались. Следствием нашего разочарования оказалось то, что мы оставили учебу. Семен продолжал заниматься, успешно закончил учебу и по сей день не расстался с этой трудной профессией.