В ночь с 28 на 29 декабря разведчик , обходя населённые пункты еще занятые немцами, провёл нас от деревни Свистуново до деревни Дубровки.

   В темноте, соблюдая тишину, по лыжне разведчика мы прошли более 10 километров. Немцы от страха беспрерывно стреляли вдоль льда Волги из пулемётов, но мы незамеченные и без потерь переправились на северный берег. В стороне от деревни Дубровка стоял одинокий сарай, в нём мы и расположились.

   Здесь командир роты объяснил ,что  находимся в тылу у немцев. Перед нами поставлена задача по сигналу ракеты начать бой в тылу, чтобы поднять панику и облегчить наступление основных сил на деревню Холохольню. Наступление было назначено на 22:00. Мы слышали шум далёкого боя , но ракеты не было. "Сколько нас ?” – спросил командир роты. Сосчитали – восемнадцать. Да, маловато. В 23 00  не дождавшись ракеты, мы с ходу взяли деревню Дубровки.

   Перепуганные немцы не ожидали с этой стороны нападения. Беспорядочно отстреливаясь, оставив двух убитых, немцы бежали в деревню Холохольню, где у них был крупный хорошо вооружённый гарнизон. На рассвете пришёл связной и передал приказ действовать по обстановке. А немцы, узнав что нас мало, решили окружить и уничтожить.

   Первую атаку мы отбили, но обошлось нам это дорого, были убиты командиры взводов Уткин и Костров. Отражая вторую атаку был ранен в ногу командир роты, передав мне трофейный автомат , он крикнул : "Огонь, держаться до последнего ! Помощи не будет!”. 

   Во время затишья его перенесли в дом, перевязали. Немцы открыли огонь из пушек, пехота стала окружать нас. В белых халатах их было трудно различать  на снегу.

   Политрук приказал беречь патроны, стрелять только по цели. Снаряды стали попадать в дома, один разорвался у крыльца, где лежал командир роты, положение усложнялось. Тогда политрук повёл бойцов в атаку, а меня и санинструктора оставил охранять раненных. Бойцы бросились в атаку, переднего разорвало прямым попаданием снаряда. Это был последний снаряд.

   Немцы не выдержали стремительной атаки горстки бойцов, в панике стали разбегаться на Лединки и Паньково. В это время два офицера в чёрных мундирах на повозке проскочили на Ведерниково.

   И в этом бою отличился Фирсов. Первым прибежав в Холохольню, он один заколол штыком 7 фашистов.

   К концу боя нас осталось 10 человек, чувствовали мы себя осиротевшими и сильно устали. Этот бой длился 18 часов.

   За спиной у нас немцы сожгли деревню Ведерниково, уцелели только 4 дома. 30 декабря в Ведерниково мы получили большое пополнение, прибыл новый командир роты.

   Освободили деревни Тимошкино и Долгуши. 31 декабря при поддержке противотанковых орудий и пулемёта две роты начали наступление на деревню Липино в 4 километрах от города Старица. Немцы имели превосходство в артиллерии и пулемётах, позиции были укреплены и замаскированы. А мы на ровном заранее пристреленном поле несли большие потери.

   С 4 часов дня и до 10 вечера длился бой. Я был ранен и сильно оглушён взрывом снаряда. Неизвестное время был без сознания, руки и ноги были обморожены. Когда очнулся, я вынес с поля боя раненного в голову командира роты, а  сам вернулся на поле боя. Прибывший на место боя товарищ Щербак приказал отступить в лес. Перегруппировавшись и получив подкрепление,  мы пошли в наступление и освободили деревню Липино.

   Меня после боя доставили на перевязочный пункт. Про раны я не сказал, боялся что отправят в тыл, и был оставлен при части, но в боях больше не участвовал. С обозом мы двигались на Ржев по маршруту : деревни  Арсеньево, Гвоздево, Губино, Вяхирево, Борисово.

   Хозяйка дома, где мы остановились на ночлег, знала моих родителей и сестёр. Пришлось признаться во всём. Разговор наш услыхал командир и потребовал доказательств. Пришлось достать метрики. Отругав меня он сказал : "Чтобы утром я тебя не видел, иди домой!”. Утром 4 января они поехали дальше, не взяв меня .

   До родной деревни было 12 километров. К вечеру я был дома. Отправку домой я очень переживал, хотел и дальше бить фашистов, отомстить им за всё горе нашего народа. Но у меня была и радость, родная моя деревня, отец, больная мать, сёстры, все были живы и свободны.

   Я рад, что хоть малый вклад внёс в дело освобождения моей Родины от ненавистного врага человечества - фашистов.