Не успел я после окончания академии проработать и двух лет, как меня в августе 1953 года вызвали в Москву и направили тогда в одну из дружественных нам стран в качестве военного советника.

Надо сказать, страна, в которой пришлось работать в то время, была еще довольно отсталой. Среди народа сохранились родовые традиции с натуральным хозяйством. Приходилось быть универсальным советником и военным, и партийно-политическим, и хозяйственным. В последующем взаимоотношения наших стран ухудшились. Однако, пожаловаться на недружественные взаимоотношения за период нахождения там было нельзя. Пробыл я там три с лишним года и всегда со стороны их руководства встречал самые дружественные отношения. В этой стране было много работников по различным отраслям народного хозяйства из других социалистических стран.

Народ этой страны называл работников из других социалистических стран иностранцами, а нас принимал как своих братьев родных. Приходилось встречаться с городским населением и крестьянами во время различных поездок по стране. Как только народ узнавал, что прибыл товарищ из Советского Союза, все желали встретиться с ним, побеседовать о жизни в Совестском Союзе, и каждый из них старался угостить всем самым лучшим, чем они располагали.

По всем вопросам они всегда приходили за советом. Казалось бы, какое отношение я имею к сельскому хозяйству, но даже по этим вопросам их партийные и государственные работники спрашивали, как лучше сделать. В областном городе, где я находился, решили провести выставку с/х техники, которая будет применяться в кооперативах. Прежде чем открыть для общего просмотра секретарь обкома и председатель облисполкома пригласили меня посмотреть ее и сказать свое мнение. Я, хоть сам и из крестьян, но в с/х технике разбирался слабо. Однако, мне крайне не понравилась подготовка экспанатов, само оформление выставки и состояние этой техники. Я в вежливой форме высказал свои замечания и в шутку сказал, что если в таком виде крестьянин увидит технику, едва ли поверит в ее мощную силу и может отказаться от техники и будущих кооперативов. Надо сказать, все мои замечания были учтены.

Необходимо было учитывать и то, что народ этой страны всегда эксплуатировался более сильной и развитой капиталистической страной. Народ бедный, но гордый и много понес жертв за свою независимость и освобождение и был легко раним при нанесении им какой-то обиды. Поэтому взаимоотношения с их народом должны быть очень осторожными, не вызывающими никаких подозрений об ущемлении их человеческого достоинства.

После моего отъезда из их страны они продолжали регулярно присылась мне письма, вырезки из газет, поздравительные телеграммы, в которых делились своими впечатлениями о проделанном и что собираются делать и всегда просили моего совета – правильно ли все это делается. Я никогда не думал, что с ними могут ухудшиться наши взаимоотношения.

Они всегда рассказывали и подкрепляли примерами неблаговидные поступки руководства соседней с ними страны. При моем нахождении я был очевидцем некоторых плохих поступков и различных пограничных провокационных инцидентов со стороны этой соседней страны. Возможно, при сближении нашей страны с их соседом была допущена неосторожность в действих наших дипломатов, что могло их кровно обидеть. Эта соседняя страна не выполнила своего обещания, которое было дано при совместной борьбе с немецко-фашистскими захватчиками.

Самостоятельно эта небольшая страна не может существовать, и она нашла покровителя в лице более мощной страны и примкнула к этой стране. Конечный результат – полный разрыв наших взаимоотношений. Я был там не один. У всех, кому пришлось там трудиться, складывалось впечатление об искренности их дружелюбия к нашей стране и нашему народу. Они ввели у себя для всего народа изучение русского языка. Два раза в неделю и старые, и малые, бросая все другие дела, шли на занятия по русскому языку. Это о чем-то говорит.

Я часто вспоминаю замечательного человека, под руководством которого мне пришлось работать в этой стране. Он умел с народом и руководством этой страны проводить работу и внушить им уважение и любовь к нашей партии и нашему народу. Этим человеком был генерал Александр Ильич Родимцев. О героизме этого человека, будучи в Испании, в Великой Отечественной войне много написано и показано в кинолентах. Не зря ему за это присвоено дважды высокое почетное звание Героя Советского Союза.

Мне хотелось бы несколько рассказать о другом: о человечности этого человека. Я понимаю, почему так его уважали и любили подчиненные 13 гвардейского СД во время Великой Отечественой войны. Об этом хорошо написал в своей книге полковник И. Исаков.

Три года мы работали под его руководством. Как он умело направлял нашу работу говорит и то, что за это время ни у кого из нас не было ни одного нежелательного инцидента со своими подопечными. Он заботился и оберегал нашу честь и наше достоинство гражданина Великой Социалистической державы. За все время нашей совместной работы я ни разу не слышал, чтобы он на кого-нибудь повысил голос, накричал или унизил человеческое достоинство. В спокойной обстановке он умел убедить каждого в его ошибках и просчетах в работе и своевременно поправить. Не подумайте, что он был просто слабохарактерен. Нет! Он никому не прощал промахов в работе и строго взыскивал за допущенные просчеты. Но все это делалось так деликатно, безо всяких окриков, оскорблений, что допустивший просчет в работе товарищ готов был провалиться сквозь землю и старался приложить все силы для устранения допущенных недочетов.

Мы все там были в солидных воинских званиях и зрелом возрасте. Но и в таком возрасте требуется иногда услышать добрый и правильный совет, чтобы работа шла намного лучше. Ведь если будешь слышать от своего старшего начальника одни окрики и оскорбления вместо конкретной и деловой помощи, то и сам начнешь также рычать на своих подчиненных. В такой обстановке иногда и хороший совет начальника принимается как ущемление твоего человеческого достоинства.

Счастливы были те товарищи, кому приходилось длительное время работать под руководством А.И. Родимцева. Наше общее спасибо ему как отцу и наставнику.

В декабре 1956 года я возвратился из командировки. Провожало меня от города, в котором я находился, до столичного аэропорта все военное руководство местного гарнизона, партийные и административные работники области. По пути нашего следования до столицы нас встречали в каждом районном и одном еще областном городе и везде устраивали угощения. В аэропорту мы обменялись сувенирами и распрощались. Я не называю сейчас фамилии тех товарищей, партийных, государственных и военных, с которыми мне близко приходилось встречаться и работать. Думаю, что при создавшейся обстановке в данной стране этого делать не следует.

При возвращении в Москву с назначением на должности нашего брата возникали соответствующие трудности, продолжалось сокращение армии, а, соответственно, и сокращение офицерского состава. Многие из наших товарищей, возвратившихся из спецкомандировок, ушли в запас, хотя возраст их был далеко не пенсионный. Получался какой-то парадокс. При направлении в такие командировки за пределы нашей Родины всегда говорили, что отбираем лучших, наиболее достойных, которые будут представлять за рубежом Советский Союз. Очевидно, это соответствует истине, но когда эти товарищи, честно выполнившие свой долг, возвращались обратно, то превращались в командиров второго сорта. Им уже начинали внушать всякие небылицы, что они оторвались от войск и уже не справятся в войсках с работой на соответствующих должностях. С этим согласиться было невозможно. Наоборот, офицеры, работая за пределами родины, теоретически были подготовлены не ниже, а выше. Им приходилось работать очень много, чтобы каждое их занятие с подшефными офицерами было проведено на высоком теоретическом и методическом уровне. Иначе можно в лице их потерять всякий авторитет. Не думаю о том, что и практическая их работа отставала от общего уровня подготовки нашей армии. Ведь мы пользовались при личной подготовке и обучении подсоветных частей нашей самой последней литературой и стремились переложить это на практические действия. Я сомневаюсь, что у себя в частях кто-либо так много работал над собой и так скрупулезно готовился бы к предстоящим занятиям.

Сначала мне предложили работу в Москве, но через некоторое время отказались, мотивируя отсутствием в ближайшее время получения жилплощади. Однако, не постеснялись предложить поехать еще в одну командировку, тем более пока без семьи. Я категорически отказался. У меня была серьезная причина – тяжело болела супруга. Не ожидая, куда мне предложат поехать, попросил направить меня в Белорусский военный округ. Оттуда я убыл в командировку, туда и вернусь. Думаю, что для меня еще найдется какое-нибудь местечко. В Белоруссии у меня сохранилась квартира, где можно пока было жить вместе с семьей до назначения на должность. Не исключено было и то, что при отсутствии места придется уходить в запас, хотя это было и нежелательно. Имея большой боевой опыт командования частями во время войны и командования частями в мирное время и достаточную теоретическую подготовку, я смог бы принести большую пользу для обучения и воспитания молодых воинов. В Белорусском военном округе мне предложили должность командующего артиллерией дивизии, в которой пришлось командовать полком до отъезда в спецкомандировку. Это был наиболее оптимальный вариант. У меня здесь сохранилась хорошая квартира, и артиллеристы дивизии знали хорошо меня, а я их. Это облегчало положение в их обучении и воспитании. Мой предшественник Румянцев дал согласие на перевод его на такую же должность в областной город Белоруссии. Такой вариант устраивал нас обоих.

Однако, работать мне в указанной должности не пришлось. Дивизия подверглась некоторой реорганизации, и должность командующего артиллерией была упразднена. Я остался обратно не у дел. В это время переводят в Москву командующего артиллерией округа генерала Дмитриева, под руководством которого мне пришлось служить длительное время. Как и многим другим офицерам, мне пришлось находиться в резерве округа. Не знаю, долго пришлось бы здесь обивать баклуши, если бы не один неожиданный случай.

Однажды я в штабе артиллерии округа встретил генерала А. В. Кирсанова, с которым мне приходилось встречаться на фронте. Генерал Кирсанов по специальности артиллерист, но на Брянском фронте он командовал гвардейской дивизией. Одно время мы входили даже в состав 61 армии генерала Белова. При форсировании Днепра приходилось уточнять вопросы взаимодействия и порядок переправы, поскольку мы были соседями.

Когда разговорились, то оказалось, что А.В. Кирсанов возглавляет военную кафедру Белорусского Государственного Университета им В.И. Ленина. Кафедра готовила офицеров запаса наземной артиллерии. В разговоре я предложил Кирсанову свои услуги. «Не возьмете ли меня к себе на кафедру?» – спросил я. «Если есть желание перейти на преподавательскую работу – не возражаю», – ответил генерал Кирсанов. По правде говоря, мне уже надоело болтаться по резервам, и я согласен был пойти на любую работу. Так мы договорились и решили пойти к командующему артиллерией округа со своим предложением.

Командующего артиллерией в это время заменял генерал Жигарев. Услышав нашу взаимную просьбу, сначала он дал отрицательный ответ.

«Пискунов – строевой командир, и мы ему место найдем», – ответил генерал Жигарев. Мы стали его упрашивать, чтобы он изменил свое решение.

«У Пискунова имеется большое желание перейти на преподавательскую работу», – подтвердил генерал Кирсанов.

«Ну ладно, разрешаю пока временно работать на кафедре», – ответил генерал Жигарев.

Поблагодарив исполняющего обязанности командующего артиллерией, мы с генералом А.В. Кирсановым отправились прямо на кафедру. После короткого знакомства с офицерами кафедры А.В. Кирсанов представил меня ректору университета для окончательного решения вопроса. Работа на кафедре оказалась интересной, но требующей хороших теоретических знаний и практических навыков в теории стрельбы артиллерии и артиллерийской техники. Единственным недочетом было то, что перспективы роста на кафедре не было. Да, главное не в этом, а в том, чтобы приносить максимальную пользу на любом посту.

Сначала было несколько трудновато от строевой работы переходить на педагогическую, но я быстро освоился и даже не только привык, но и полюбил эту работу. Студенты, которых мы обучали знаниям военного дела, были хорошо подготовленными, любознательными и интересными людьми. Работать с ними было интересно.

Особое удовольствие я ощущал при проведении занятий со студентами физического и математического факультетов, которые, имея высокую математическую подготовку, легко усваивали теоретические положения в стрельбе артиллерии. Несколько большие трудности встречали мы при обучении артиллерийскому профилю студентов с гуманитарных факультетов. У них слабо обстояло дело с математическими выкладками, а артиллерия требует хорошего знания математики, хотя бы в объеме средней школы. Однако, ребята старались и в конечном итоге успешно осваивали учебную программу.

На кафедре мне пришлось проработать четыре года с 1957 по 1960 год включительно. В начале 1961 года кафедру упразднили, и обучение студентов военному делу прекратилось. Решение это было преждевременным. Подготовка офицеров запаса через военные кафедры высших учебных заведений является наиболее эффективной и требует мало затрат на это обучение. Качество же подготовки этих офицеров было высоким. Это можно подтвердить на некоторых примерах. Во время прохождения нашими питомцами стажировки в войсках они показывали высокую теоретическую подготовку, которая превышала знания кадровых офицеров.

Проводимые артиллерийские стрельбы в частях, где проходили наши офицеры запаса стажировку, показывали, что стажеры выполняли индивидуальные стрельбы по любым задачам с гораздо более высокими оценками.

Впоследствии через несколько лет военные кафедры снова восстановили при высших учебных заведениях страны. Эта ошибка была исправлена. Однако, опытные и молодые кадры офицеров-преподавателей оказались без дела и большинство из них необоснованно было уволено в запас. Началось продолжение пройденного, хождение по резервам, но это уже было в последний раз.

После авторитетного высказывания руководящего товарища о том, что артиллерия нужна только для салютов, морской флот для парадов, а авиация вообще не нужна началось массовое увольнение офицеров в запас.

В дела армии начали вмешиваться все, кому не лень. Многие офицеры в возрасте 40-45 лет лет, потерявшие здоровье на войне, награжденные многими боевыми орденами, были уволены в запас совершенно без пенсии. Некоторым из них не хватало для получения хотя бы 30% пенсии выслуги всего по несколько месяцев, но никому до этого не было дела. Теперь они, не имея жилья и специальности, должны скитаться в поисках работы по своим возможностям и состоянию здоровья. Это было ужасное зрелище.

Народ стал смотреть на офицеров, как на тунеядцев. Увольнение происходило без всякого дифференцированного подхода, без разбора. Многие опытные командиры с академическим образованием, прошедшие войну, были уволены, не достигнув и 40-летнего возраста. В войсках офицеры перестали творчески нести службу, а думали только о дослуживании. Этот неразумный подход к увольнению мешал офицерам в перспективах службы и заинтересованности в работе.

Люди, связавшие всю свою жизнь с армией, теперь находились, как моряки выражаются, за бортом. Это явление распространялось на подрастающее поколение и могло отразиться на комплектовании кадров в будущем. В командные военные училища перестала поступать лучшая часть молодежи. Училища стали комплектоваться за счет молодежи, которой никуда не удавалось поступить. Довоенные традиции шефства над армией комсомола, дружба народа с армией отошли на задний план, о них вообще перестали вспоминать.

Вольно или невольно армия в глазах народа после таких перетурбаций стала ненужной организацией. В нашей повседневной печати начали появляться карикатуры на уволенных в запас офицеров. Над заслуженными людьми, потерявшими здоровье, пролившими кровь за защиту Родины, начали строить различные насмешки. Появились карикатуры, показывающие военных пенсионеров, которые удерживают быка за хвост, скручивают рельсы и т.п. Вся эта развернутая пропаганда по поводу уволенных офицеров в запас сослужила плохую службу, особенно для будущей подготовки военных кадров. Кому было в будущем охота оказаться в таком положении.

Вся эта вакханалия началась после того, как был отстранен от должности поста министра обороны маршал Советского Союза Г.К. Жуков. С приходом на пост министра обороны маршала Г.К. Жукова армия только начала по-настоящему становиться на ноги. И вот еще не окрепшая после войны по-настоящему воинская дисциплина, которая требуется в мирное время, резко ухудшилась.

Начали забывать об опыте Второй мировой войны: ракетами победить противника в современной войне невозможно. В конечном итоге решающая роль и на войне принадлежит человеку, то есть массовой армии. Только гармоничное развитие всех родов войск в соответствии со временем может обеспечить победу над врагом, если он попытается напасть на нашу Родину и развязать Третью мировую войну.

После ухода с постов первого секретаря ЦК КПСС и председателя совета министров Н.С. Хрущева отношение к армии изменилось в лучшую сторону. В отношении подготовки военных кадров и в целом армии, партия и правительство начали проявлять всестороннюю заботу. Намного улучшилось материальное положение младших офицеров, которые являются основой обучения и воспитания войск. Начали возрождаться традиции шефства над армией со стороны предприятий, колхозов и общественных организаций. Развернулась массовая агитация и пропаганда среди народа об уважении и любви к армии.

Подняли роль ветеранов войны в военно-патриотическом воспитании среди молодежи. Все это сыграло и будет играть в будущем огромную роль в патриотическом воспитании народа и, в первую очередь, молодежи в беззаветной преданности ее к нашей партии и Великой Родине. В настоящее время партия и правительство проявляют заботу о ветеранах войны, предоставив многим из них различные льготы. Ветераны войны являются в настоящее время желанными гостями среди молодых воинов, учащейся и рабочей молодежи, среди трудящихся предприятий.

Мы, офицеры запаса, верные своему патриотическому долгу, не сложили руки после увольнения в запас. Десять лет как я и многие другие товарищи, уволенные в запас, продолжаем заниматься общественно-полезным трудом. Одновременно повседневно занимаемся военно-патриотическим воспитанием нашей молодежи. Со мной в одном учреждении продолжает трудиться мой фронтовой сослуживец генерал Кирсанов А.В.

Ему уже за 70 лет, а он продолжает работать и очень много уделяет личного времени в оборонно-массовой работе. Это неутомимый товарищ, с широким кругозором знаний, приносит огромную пользу в военно-патриотическом воспитании подрастающего поколения. Таких как Кирсанов А.В. –большинство офицеров и генералов, уволенных в запас, которые не считаются ни со временем, ни со здоровьем, а продолжают до конца дней своих упорно трудиться на благо нашей Родины. Они передают свои знания и опыт и прививают любовь и преданность у подрастающего поколения к своей Родине, своему народу и нашей любимой партии. К таким людям мы должны относиться с уважением и бережно и сказать им наше всенародное спасибо. Эти люди являются бесценным капиталом нашей Родины. Пожелаем им долгие годы жизни.

Конец.