Пришло время собираться в путь к месту нового назначения. В целом 777 артиллерийский полк мне был уже знаком. Я не раз по долгу службы при подготовке наступления или других мероприятий бывал в этом полку. В этом полку в начале 1944 года мне довелось проводить свои опыты в подтверждение теоретической разработки «Борьба с танками в ночных условиях». Однако, это было поверхностное знакомство с полком. Один-два раза мне ранее пришлось встретиться с бывшим командиром полка – подполковником Сергиенко, его заместителем по политической части майором Федотовым и начальником штаба майором П.М. Батраком.

Думы одолевали о том, как меня примут в полку, какие сложатся взаимоотношения с командирами и солдатами. Ведь я длительное время работал в различных штабах, где коллектив небольшой и быстро познается. После командования батареей я не работал на строевых должностях, не считая короткого периода времени в начале войны – командование сборным дивизионом.

Единственная надежда была на моего учителя военному делу, штабной культуре и житейской мудрости – бывшего начальника штаба корпуса, ныне командира 246 стрелковой дивизии полковника Казаринова Д.Л. Я не ошибся в этом. Первые дни моего командования полком Дмитрий Леонидович часто меня приглашал к себе, расспрашивал о делах, встречающихся трудностях и давал дружеские советы, как поступить в том или ином случае. Михаил Николаевич дал мне машину и я, еще раз распрощавшись со своими подчиненными и сослуживцами, отправился в полк. Полк в это время размещался на предгорьях карпатских гор в районе населенного пункта Бжезины.

В полку уже было известно, что командиром полка назначен начальник штаба артиллерии корпуса майор Пискунов Егор Андреевич. По пути в полк я сначала заехал в штаб дивизии и доложил командиру дивизии полковнику Казаринову Д.Л., командующему артиллерией полковнику Гончаренко и начальнику политотдела полковнику Голубеву. Получив некоторые сведения о полке и ряд напутствий в своей будущей работе, я отправился в полк. По прибытии в полк я не стал никого вызывать для своего знакомства. Решил лично познакомиться на месте работы с каждым работником штаба полка, политработниками, хозяйственным аппаратом и командирами подразделений. Первое мое впечатление о работе штаба, политработников и хозчасти было хорошим. Офицеры штаба капитан Силкин Е.С. – помощник начальника штаба по оперативной работе, Семенюк – помощник по разведке, Петропавловский – помощник по связи, оказались грамотными, культурными командирами, знающими свое дело в совершенстве. Начальник штаба майор Батрак П.М. оказался грамотным командиром, но чувствовалось, что в работе со своими подчиненными процветала какая-то сухость во взаимоотношениях. В его работе не было той теплоты и заботы о своих подчиненных. Все строилось на сугубо официальных взаимоотношениях начальника и подчиненных. Это качество для командиров необходимо, но в бою нужно проявлять и отцовскую заботу к своим подчиненным.

Полную противоположность начальнику штаба в своей работе представляли заместитель командира полка по политчасти майор Федотов и заместитель по административно-хозяйственной части майор Е.Г. Онегин.

Это были душевные, знающие свое дело, командиры. Последующие знакомства с частью показали, что они были всеобщими любимцами личного состава полка. В целом командиры управления полка по своему уровню знаний и работе с подчиненными вполне соответствовали своему назначению. Многие из них смогли бы, на мой взгляд, справиться с более сложными задачами и достойными назначения на высшие должности. Неприятный осадок у меня остался после знакомства со своим заместителем по строевой части майором Ивановым. Он себя именовал инженером-кораблестроителем, но в артиллерии оказался полным профаном. Более подробные знакомства показали, что этот инженер не знает даже элементарных действий средней математики. Одно непонятно, как он попал в артиллерию, если не мог ничему научить своих подчиненных. Зато обладал незаурядными данными льстить перед старшими и своей изворотливостью. Вначале я думал, что мои выводы ошибочны, но дальнейшая работа с ним полностью подтвердила все мои предположения.

Знакомство с командирами дивизионов и батарей выражалось в проверке боевой готовности подразделений, которыми они командовали и личной артиллерийско-стрелковой и тактической подготовке.

Знакомство с подразделениями оказалось хорошим. Проверка работы батарей и дивизионов по управлению огнем, то есть, быстроте и точности ведения огня по указанным целям, оказалась хорошей. В душе после первого знакомства с полком я был очень доволен. Большое счастье – командовать такими людьми. Рядовым и сержантским составом полк был укомплектован, в основном, сибиряками из Омской области. Многие из них прошли империалистическую и гражданскую войны и имели огромный опыт ведения боевых действий. Последующие бои показали, что солдаты и сержанты полка обладали хорошей подготовкой, умением грамотно решать боевые задачи и незаурядной храбростью.

Так закончилось мое первое знакомство с полком. Дивизия в это время находилась в обороне, и я со штабом, пользуясь временным затишьем, спланировали занятия со всеми категориями командиров по повышению их теоретических знаний артиллерийско-стрелковой и тактической подготовки. Боевого опыта у них было вполне достаточно. Эти командиры, начавшие войну в большинстве своем в 1941-42 годах, не раз били врага, а иногда были битые врагом и сами. Так что науку драться с врагом они постигли в совершестве. Однако многим из них не хватало теоретических знаний в своей специальности, чтобы лучше применить в бою свои практические навыки. Это расширяло их кругозор, умение точнее использовать огонь артиллерии по врагу, расходовать на выполнение огневых задач меньшее количество снарядов, что было для артиллериста очень важным.

К моему прибытию полк прошел славный боевой путь по дорогам Великой Отечественной войны. Сформирован был полк в июле 1941 года и первое боевое крещение получил под городом Ржевом, Калининской области.

В полку было 12 батарей штатных и 13-я батарея нештатная, сформированная из 105мм немецких орудий. Эта батарея была по ведению огня самой эффективной. На отечественные орудия отпускали определенную норму снарядов и всегда предупреждали – зря не расходовать, экономить.

Для этой батареи снарядов было неограниченное количество. Немцы оставляли целые склады 105мм снарядов. Эта батарея вела огонь по немцам из немецких орудий, не жалея снарядов. Немцы это здорово ощущали на собственной шкуре. Эта 13-я батарея не давала немцам покоя. В конце концов немцы не выдержали и начали серьезную охоту за 13-й батареей. Как только батарея открывала огонь, тут же появлялся немецкий воздушный разведчик – корректировщик. Спустя некоторое время по батарее открывала сильный огонь немецкая артиллерия.

Мы также изменили тактику ведения огня из орудий этой батареи. Использовали батарею в качестве кочующей. Как правило, оборудовали несколько позиций, основных и ложных. На ложных позициях, которые располагались недалеко от основных, ставили макеты орудий. С основных позиций заранее готовили по целям исходные данные с учетом метеорологических условий. Батарея прибывала на одну из позиций, производила несколько огневых налетов, и пока немцы опомнятся – батарея немедленно снималась и переезжала на новую позицию. Немцам до конца войны так и не удалось накрыть огнем нашу трофейную батарею. Расформировали мы эту «знаменитую» батарею уже после капитуляции Германии. В обороне в районе Бжезины полк простоял до половины декабря 1944 года. За это время командир дивизии Дмитрий Леонидович несколько раз приглашал меня к себе на беседу. Интересовался, как осваиваюсь на новом месте, какие встречаю трудности, возможно, какая помощь нужна. Разговор при встрече происходил не как начальника с подчиненным, а как старых сослуживцев.

Дмитрий Леонидович никогда не отпускал, чтобы не оставить на совместный ужин или обед. В первых числах второй половины декабря мы получили приказ сняться с позиций и следовать на Сандомирский плацдарм.

Когда мы прибыли в указанный район сосредоточения, было заметно, что здесь идет полным ходом подготовка к очередному наступлению. Под каждым кустом находились пехота, танки и артиллерия. Найти свободное место в каком-нибудь доме было невозможно, все было забито до предела. Расположились мы юго-западнее Сандомира на левом берегу р. Висла. Здесь мы и получили задачу на наступление. Наша 246 СД должна была наступать на правом фланге во втором эшелоне армии. 777 артполк привлекался к артиллерийскому наступлению в первом эшелоне – в полосе другой дивизии. В артиллерийском наступлении полк учавствовал только в первом периоде – артиллерийской подготовке. С началом наступления пехоты и танков полк должен был сняться с огневых позиций и следовать со своей дивизией.

Район огневых позиций полку был отведен около одного безымянного фольварка. Когда мне показали район ОП, то это был небольшой клочек земли, где разместить орудия полка можно было только впритык одно к другому. Причем предупредили: ни одного лишнего метра земли не занимать.

Штаб полка временно пришлось разместить в фольварке, где уже размещалось два других штаба полка. Отвели нам небольшой уголок комнаты. Полк оставался в районе сосредоточения, а для оборудования наблюдательных пунктов и огневых позиций весь свободный личный состав от охраны был выведен в район ОП. В первую очередь организовали наблюдение за противником, установили связь.

Перед этим с командирами дивизионов произвели рекогносцировку района боевых порядков. Наметили места огневых позиций каждой батареи. Пришлось на отведенном клочке земли батареи размещать в шахматном порядке. Весь район так был плотно занят огневыми позициями артиллерии, что казалось – земли нет, а сплощной лес орудий и минометов. Когда закончили оборудование наблюдательных пунктов и огневых позиций, было разрешено на каждую батарею вывести на позиции по одному орудию. Задача выведенных орудий заключалась в производстве пристрелки реперов, от которых после перерасчета исходных данных должны переносить огонь по цели. Было строжайше запрещено нарушать установленный ранее в этих районах режим огня.

Была также установлена строгая очередность батарей и дивизионов пристрелки реперов и целей. Остальные орудия полка было разрешено вывести на позиции только за сутки до начала артиллерийского наступления. Основное внимание было обращено на тщательность разведки целей, на знание задач каждым командиром батарей. Командиром батарей были указаны конкретные цели, которые они должны уничтожить. Было строго указано, что если цель в период наступления окажется не уничтоженной или неподавленной, то командир батареи за это отвечал головой. Насыщенность артиллерии на этом участке была огромной. Было привлечено 250-300 орудий на километр фронта. Впереди и сзади боевых порядков полка стояли орудия разных калибров, как бы подпирая друг друга.

При такой плотности боевых порядков артиллерии требовалось соблюдать тщательность маскировки. Оборудование боевых порядков проводилось только ночью. Все, что ночью не было закончено, к рассвету тщательно маскировалось. С рассветом все работы прекращались. Если бы немцы смогли обнаружить такое массовое скопление артиллерии, причинили бы нам много хлопот и значительный урон.

Однажды немецкая артиллерия произвела небольшой артналет по районам боевых порядков артиллерии. Правда, урона они нам большого не причинили, но один снаряд разорвался в расположении склада боеприпасов реактивных минометов, отчего начал воспламеняться реактивный состав. Снаряды с воем поползли по земле и многих несведующих товарищей изрядно напугали. Взрыватели в эти снаряды не были ввинчены и при сгорании реактивного состава они оставались лежать и не взрывались.

К 10 января полк закончил оборудование боевых порядков артиллерии, вывел на ОП батареи по одному правофланговому орудию для производства пристрелки. Произвели пристрелку и составили таблицы исходных данных по целям для первого периода артиллерийского наступления, то есть на артподготовку. В дальнейшем производились уточнения исходных данных по целям, вводились дважды в день поправки на изменения метеорологических условий. Велась тщательная визуальная разведка по уточнению разведданных и обнаружению вновь появившихся целей.

В ночь с 10 на 11 января были выведены на оборудованные огневые позиции остальные орудия полка. В начале планировалось начать наступление не ранее 14 января. За несколько дней последовало изменение сроков наступления. Было указано нам быть готовым к наступлению 11 января.

У нас было все готово. Только основная масса орудий продолжала находиться в районе сосредоточения, органы управления были выведены в свои районы на второй день после нашего прибытия и приступили к работе. Пока шло оборудование в инженерном отношении ОП, органы управления установили телефонную и радиосвязь, организовали разведку и продолжали тщательно изучать впереди лежащую  местность и поведение противника. Радиосвязью до начала артподготовки пользоваться было категорически запрещено.

За это время мы изучили каждый куст, каждую точку в расположении противника. Достаточно было противнику произвести незначительные инженерные работы, как все это обнаруживалось нашей разведкой и устанавливалось тщательное наблюдение за этим местом.

Все огневые точки и участки траншей противника засекались топографической службой, и координаты точек передавались в штабы дивизионов и штаб полка, который представлял артиллерийскую группу. С 10 на 11 января мы полностью заняли боевые порядки и у нас было еще достаточно времени, чтобы тщательно еще раз проверить готовность подразделений к выполнению поставленных задач. Проверке подверглись точность подготовки исходных данных, знание графика ведения огня и световых сигналов управления огнем. После тщательной проверки мы убедились, что все готово к открытию огня. Личному составу разрешили посменно отдохнуть.

Мы точно не знали часа начала артиллерийского наступления, которое могло начаться в любое время, не исключая даже ночи. В штабе группы установили также очередность отдыха с соблюдением полной боевой готовности в любую минуту. Часа в три ночи я получил команду «по местам». Это значило – занять каждым солдатом и командиром свое места у орудия, телефонного аппарата, стереотрубы и ожидать сигнала к действию. После получения такого распоряжения все находились в напряжении, ожидая сигнала открытия огня. Все очень волновались за четкость выполнения боевой задачи. От успешного действия артиллерии зависел успех наступления нашей пехоты и танков. А вдруг где-то допущен просчет, и огневые точки противника окажутся неподавленными. За просчеты артиллерии наша пехота будет расплачиваться кровью и жизнями, и задача может оказаться невыполненной. С рассветом началась разведка боем. Для разведки боем были выделены усиленные батальоны в полосе наступления дивизий на главном направлении: разведка боем, кроме полученных данных разведкой ранее, должна подтвердить наличие противника на прежних рубежах и при успешных действиях занять соответствующие оборонительные рубежи, а также продолжать развивать наступление. Кроме того, разведка боем заставляет противника раскрыть полностью свою систему огня. Поэтому иногда приходилось по ходу действия разведки боем и появлению новых огневых точек у противника изменять ранее запланированную систему артиллерийского огня.

Немцы оказали упорное сопротивление батальонам, выделенным для ведения разведки боем, хотя некоторые батальоны имели незначительный успех. Была подана команда по всем видам связи начинать артподготовку. Первый залп нескольких тысяч орудий возвестил о начале общего наступления. От раскатов артиллерийского грома создавалось такое впечатление, что как будто в этом районе взрывается вся земля. Погода оказалась для стрельбы неблагоприятной. В начале артподготовки был такой густой туман, что мы не могли наблюдать своих разрывов. Слышен был только общий гул разрывов со стороны противника. Плохая видимость не давала возможности вводить коррективы в исходные установки, если разрывы отклонялись от цели. Плохая видимость в начале наступления не позволяла действовать авиации, а это накладывало на артиллерию дополнительные задачи. Короче говоря, успех первоначального наступления целиком зависел от умелого использования артиллерии и эффективности ее огня по оборонительным сооружениям, огневым средствам и живой силе противника.

Нужно отдать должное артиллерии. В этой операции при обработке огнем главной полосы обороны противника артиллерия превзошла все наши ожидания. Все наши опасения, связанные с плохой видимостью, а отсюда и недостаточной точностью стрельбы, оказались напрасными. Точность подготовки исходных данных, введение поправок в исходные данные на метеорологические условия перед артподготовкой восполнили пробел плохой видимости.

Все мы артиллеристы ожидали начало атаки, которая могла показать, как мы справились со своими задачами. Как только артиллерия по сигналу перенесла огонь в глубину обороны противника, пехота и танки перешли в атаку. С криками «ура» наша пехота, наступавшая за танками поддержки пехоты, сходу ворвалась во вражеские траншеи и завязала бои с противником.