Дальнейшие задачи мы должны были получить в штабе 60 армии западнее Славуты. Мы, как артиллеристы, соответственно получали задачи в штабе артиллерии армии. Армией в то время командовал генерал-лейтенант Черняковский, самый молодой и талантливый военачальник. Командующим артиллерией был генерал Фролов, начальником штаба артиллерии подполковник Зубарев. Корпус получил задачу быть готовым к наступлению в общем направлении на Ямполь, Вишневец, Заложцы.

На подготовку к наступлению времени, по сути дела, не отводилось. Дивизии еще на марше получили предварительные распоряжения о подготовке к наступлению и на ходу перестраивали походные порядки с учетом построения боевых порядков при наступлении.

Корпус всего поддерживало две артиллерийские бригады 152мм гаубиц и пушек полковников Брезголя и Куликова, фронтовой истребительно-противотанковый полк майора Рожанского. В ходе наступления дополнительно был придан 60-й армейский минометный полк 120мм минометов подполковника Познякова. Положение в подготовке к наступлению осложнялось распутицей.

Все приготовления к наступлению проходили в начале марта. В это время началось бурное таяние снегов. Автотранспорт застрял на дорогах. С трудом можно было перемещаться на тракторах, которых, к сожалению, было считанное количество, и на конях. Даже повозки, запряженные конями, застряли в грязи. Боеприпасы к огневым позициям орудий подносили местные жители эстафетным методом. Плюс к тому, в этих районах еще не были ликвидированы различные бендеровские бомбы, которые препятствовали привлечению на эту работу местный конный транспорт и жителей.

С трудом в первую неделю марта вывели артиллерию на огневые позиции и поднесли, подвезли около половины боевого комплекта снарядов. Проведя контрольные пристрелки, артиллерия к 5-6 марта была в основном готова к артиллерийскому наступлению в ограниченных масштабах. Планировали только артподготовку в виде 2-3 коротких огневых налетов, а сопровождение пехоты и танков планировалось последовательным сосредоточением огня по наиболее вероятным скоплениям живой силы и техники противника. Из-за недостаточности времени на подготовку и плохие метеорологические условия тщательной разведки противника провести не успели.

Началась артподготовка короткими огневыми налетами. После двух огневых налетов, артиллерия перенесла огонь в глубину, а пехота и танки пошли в атаку. У немцев в полосе наступления нашего корпуса оборона в инженерном отношении была подготовлена слабо. Немцы не успели еще развить свою оборону, особенно в глубину. Если первая позиция обороны противника имела траншейную систему, то в глубине обороны в инженерном отношении были оборудованы только отдельные участки.

На отдельных участках обороны немцы оказывали довольно упорное сопротивление. Приходилось по отдельным районам повторять огневые налеты. На глубину наступления главной полосы обороны противника наступление пехоты артиллерия могла поддерживать огнем, не меняя огневых позиций. Маневрировать огнем приходилось только траекториями. А дальше дело с артиллерийской поддержкой оказалось катастрофическим.

Вся артиллерия застряла в грязи. Автомобильные тягачи не только не могли перевозить орудия, а их самих нужно было тракторами вытаскивать из грязи. С трудом легкие орудия (57мм пушки) могли перемещать на другие огневые позиции артиллерийские тягачи Доджи-3/4. Местами и эти машины застревали. Дивизионные артиллерийские склады были пусты. Армейский транспорт, который должен был подвезти боеприпасы до дивизионных артскладов, также застрял в грязи. То, что было на дивизионных складах, все перенесли к огневым позициям вручную. Немцы, видя постепенное наше огневое затухание, начали переходить на отдельных участках к контратакам. Когда части корпуса подошли к реке Серет, а некоторые из них форсировали эту реку – немцы перешли к контратаке из района Кременц в общем направлении на Тернополь.

Противник бросил в контратаку танки и пехоту, причем в этом районе у немцев скопилось довольно большое количество танков. Наше счастье в том, что противник не смог танки применить в массовом масштабе. Очевидно, распутица повлияла не только на нас, но и на противника. Большинство танков противника не имели ни горючего, ни боеприпасов. Однако и то количество танков, которое противник применил, принесло нам немало хлопот.

Вся противотанковая артиллерия, которая была в состоянии передвигаться, была брошена в район Сев. Вишневец, чтобы не допустить прорыва танков противника вдоль дороги, идущей с Кременца на Тернополь. Связь штаба артиллерии корпуса со штабами артиллерий дивизий и приданными артчастями в начальный период осуществлялась по телефону и радио. В последующем, когда расстояние увеличивалось, единственным средством связи в передаче распоряжений были конные посыльные. КП штаба артиллерии корпуса представляли два человека – командующий артиллерией и я. Остальные командиры штаба находились в пути, как и все другие штабы сидели в грязи и ожидали когда их вытащат.

Артиллерийский огонь по скоплению и контратакующему противнику из района Кременец могли вести только отдельные артиллерийские подразделения 152мм гаубиц-пушек бригад полковников Брезголя и Куликова, но с ними не было связи.

Координаты огневых позиций этих бригад у меня были. Пришлось срочно уточнить, из каких еще ОП позволяет ... вести огонь по району скопления танков и пехоты противника. Подготовил исходные данные для этих подразделений. Передал лейтенанту Запальскому, чтобы срочно доставить эти данные в штаб бригады Брезголя.

Средство передвижения – верховая лошадь. Аллюр три креста, лошадь не жалеть, но данные доставить вовремя. Эта была единственная возможность произвести огневой налет и помочь нашим частям. Договорились с нашей пехотой об атаке после артиллерийского огневого налета. Наметили время. Потянулись минуты. А мы сидели и гадали – успеет наш связной или не успеет. Вдруг в установленное время в нашем распоряжении об открытии огня услышали раскаты орудийных выстрелов. «Успел дорогой», - воскликнул полковник Горский М.Н., – «молодец!» Этот огневой налет дал понять немцам о том, что артиллерия успела подойти к этому району и не позволит им безнаказанно разгуливать со своими танками. Сюда же подошли и наши танки. Для борьбы с танками противника подоспели противотанковые орудия из полка Рожанского. После огневого налета пехота и танки 246 СД отразили контратаку противника и сами перешли в наступление. К исходу дня Кременец был взят. Части 302, 246 и 322 СД продолжали наступление. Непосредственно на Тернополь наступали части 106 СК, правее нас наступал 24 СК.

Когда 302 СД форсировала р. Серет и вышла северо-западнее Тернополя, у дивизии сложилось катастрофическое положение с боеприпасами. Не только снарядов, даже патронов к стрелковому оружию не оказалось. Немец начал усиливать огневое сопротивление и переходить в контратаки, а отражать было нечем. Работники артиллерийского вооружения корпуса во главе с майором Теличенко и капитаном Барановским принимали все меры, чтобы подвести наступающим частям боеприпасы, но это было сверх их возможностей. Помню такой эпизод в разговоре комиссара 302 СД с начальником артснабжения – майором Барнашовым. Комиссар был сам родом из Грузии, точно фамилии его сейчас не помню. Вызвал он к себе Барнашова и говорит: «Видишь, люди гибнут на высотах правого берега р. Серет. Им нечем стрелять в немца. А ты не смог вовремя обеспечить подвоза боеприпасов. Мы тебя будем повесить как предателя». Ю. Барнашов начал оправдываться о том, что все меры приняты, но все застряло в грязи.

В это время не вошел, а вбежал Миша Барановский и доложил: «Для вашей дивизии подвезли патроны и снаряды». Барнашов воспрянул духом и выпалил: «Товарищ полковник, подвезли боеприпасы».

«Вот и хорошо», – ответил полковник, – «теперь мы тебя, Барнашов, этим патрон и будем расстрелять, а то раньше было нечем». В конечном итоге отлегло от души и у комиссара, и он приказал идти майору Барнашову, но напомнил ему, чтобы больше этого не повторилось.

Наступление продолжалось. В первой половине апреля установилась теплая погода, снег расстаял, и почва стала подсыхать. Началось перемещение тылов ближе к наступающим войскам. Подвоз боеприпасов производился бесперебойно. Введение нашего корпуса в наступление в полосе 60-й армии, по сути дела, было продолжением наступательной операции 1-го украинского фронта, начатого еще в январе-феврале 1943 (?) года.

Тяжелые условия наступления, связанные с распутицей, сильно утомили части корпуса. Противник же к этому времени сумел подтянуть резервы и усилил сопротивление нашим наступающим частям. За время зимнего наступления части корпуса понесли и значительные потери. Все эти причины замедлили темп нашего наступления.

Немцы закрепились за рекой Серет на высотах и занимали на местности господствующее положение. Наступление перешло в ведение боев местного значения. Наши попытки продолжать наступление успеха не имели. И, наоборот, сопротивление немцев все возрастало. 14 апреля пехотные части 106 корпуса совместно с танками ворвались в Тернополь и к исходу дня овладели городом. Однако, к рассвету немцы контратаковали наши части, занявшие Тернополь, и снова заняли юго-западную часть города.

Не знаю, как было сообщено в вышестоящие инстанции, но до конца июня немцы так и оставались в этой части города. Причем, дивизии 106 СК вышли даже западнее и юго-западнее Тернополя. Полагали, что немцы, окруженные в западной части города, будут выбиты в ближайшее время. Очевидно, не хватало сил и средств, чтобы уничтожить эту немецкую группировку.

Постепенно части переходили к обороне и начали зарываться в землю. Для дальнейшего наступления требовалось пополнить части личным составом, накопить необходимое количество боеприпасов, горючего и другое имущество. Штаб нашего корпуса расположился в населенном пункте южнее Заложцы. Простояли мы в этом населенном пункте дней 15-20, пока оборудовали КП в небольшой роще восточнее Заложцы. Как только части корпуса перешли к обороне, стали появляться отдельные случаи убийств наших солдат и командиров местными бендеровцами. Многие бежали на Запад, но часть осела на месте и притаилась.

Однажды ко мне в дом зашел начальник контрразведки корпуса и сообщил, что в доме хранится оружие.  

«Откуда здесь может быть оружие?» – ответил я, – «в доме проживает всего две женщины. Старая лежит в постели неподвижно. Младшая, ее дочь, лет 30, какая-то недовинченная. Ты, наверное, шутишь, начальник», – повторил я. Какие там уже шутки. Он поднял в доме половицу и нашему взору открылась следующая картина: в домотканное полотно было завернуто и смазано несколько винтовок, гранат и большое количество патронов.

Вот тебе и две женщины, не способные физически передвигаться, а оружие хранить для бандитов могут.

Через несколько дней штаб корпуса переехал на новое КП. Были построены хорошие землянки, причем расположение позволяло организовать охрану с меньшим числом солдат, чем в деревне. В конце апреля командующим нашей 60-й армии прибыл генерал-полковник Курочкин. Новый командующий немедленно приступил к подготовке войск для будущего наступления. Со штабами корпусов проводились игры на картах.

Мне пришлось слушать разбор такого занятия командующим армией. Я впервые услышал такой лаконичный, отточенный военный язык. Ни одного лишнего вводного слова. Никакой написанной заранее шпаргалки, по которой обычно производят разбор любого учения. В одной руке –маленький блокнот чуть более спичечной коробки, в другой – носовой платок, который он часто прикладывал к голове. Какая феноменальная память. Все недочеты и положительные стороны, замеченные им во время занятий, с указанием фамилий каждого участника, называл он на разборе. За ним можно было записать высказывания и безо всякой корректировки направлять в печать.

Да, у такого генерала можно было много чему научиться, особенно культуре речи, четкости изложения мыслей. Какой это был внимательный и чуткий военочальник. Когда приходилось докладывать обстановку, он до конца внимательно выслушивал, не бросал никаких реплик и только в конце доклада, если вкрадывались какие-то неясности, позволял себе задавать вопросы по уточнению или дать указание по дальнейшему уточнению.

Немцы зарывались в землю и продолжали совершенствовать свою оборону. Наши части также готовили свой оборонительный рубеж, учитывая его использование для сосредоточения войск при подготовке к наступлению.

В оборонительных боях части корпуса простояли на занятых позициях до конца июня 1944 года. В конце июня в тылы корпуса начали прибывать и сосредотачиваться крупные танковые соединения. При встрече оказалось, что здесь находились танки 3 ТА генерала Рыбалко. Чувствовалось, что на нашем направлении готовится очередное наступление и не исключено, что в полосе наступления корпуса будет наноситься главный удар. Однажды в конце июня прибежал ко мне радист и доложил, что принял сигнал о прорыве немецкой группировки из-под Тернополя, которая угрожает штабу 106 стрелкового корпуса. 106 СК занимал оборону слева от нас. Причем в направлении Тернополя немцы начали проявлять огневую активность с фронта, очевидно, имея задачу помочь прорваться окруженной группировке из-под Тернополя.

Оказывается, обстановка сложилась в полосе 106 СК тяжелой. Штаб артиллерии корпуса пытался связаться со штабом артиллерии армии. Однако, установить связь с армией им не удалось. Радист нашего штаба принял их сигналы. Сначала мы думали о немецкой провокации, которую они часто пытались передавать в эфир.

Я решил связаться немедленно с начальником штаба артиллерии армии подполковником Зубаревым и доложить о всем услышанном и попросил его связаться с подполковником Радченко – начальником штаба артиллерии 106 СК. Возможно, еще раз я повторил, что это провокация. Наша радиостанция будет на приеме. Через несколько минут к аппарату меня вызвал командующий арт. армии и потребовал повторить, что я слышал. Машина заработала.

Командующий приказал полковнику Горскому взять истребительно-противотанковую бригаду и выехать на место действия. Оказалось, что штаб 106 СК при сложившейся обстановке не смог связаться со штабом армии. Немцы появились неожиданного около штаба. Управление частями нарушилось. М.Н. Горский выехал на левую границу нашего корпуса, там встретил работников штаба артиллерии 106 СК. На месте были приняты срочные меры, и положение восстановлено.

Большая часть прорвавшейся немецкой группировки была ликвидирована, а небольшой группе все же удалось прорваться через линию фронта.

Все стало на свои места, и мы начали вести интенсивную разведку за деятельностью немецких войск, оборонявшихся перед фронтом корпуса. В артиллерийские части было разослано распоряжение с задачами: усилить наблюдение, определить точное начертание траншеи и ходов сообщения противника, произвести засечку участков траншей и координаты представить в штаб артиллерии корпуса.