Меня направили в распоряжение командующего артиллерией 61 армии на вышеуказанную должность. Этой прославленной армией в то время командовал генерал Белов, командующим артиллерией армии был полковник Егоров Максим Максимович. Как и положено военному человеку, по прибытии в армию я нашел отдел кадров артиллерии и доложил о своем прибытии для прохождения дальнейшей службы в должности командира дивизиона. Начальник отдела кадров штаба артиллерии армии майор Бондарев оказался очень внимательным командиром. Это был не чета Брыкову.

По возрасту он годился мне в отцы. Бондарев детально ознакомился с моим прохождением службы, спросил меня, какие я занимал последние должности. Я ответил: «До партизанского соединения занимал должность начальника штаба артиллерийского полка, ранее исполнял обязанности штаба артиллерии дивизии». А майор Бондарев попросил меня несколько минут подождать, а сам отправился к командующему артиллерией М.М. Егорову. Через несколько минут пригласили и меня к командующему.

Майор Бондарев доложил командующему, что майор Пискунов направлен командиром дивизиона в артиллерийские части армии: «В 415 стрелковой дивизии необходимо заменить начальника штаба артиллерии дивизии. Майор Пискунов прошел достаточную школу штабной службы от начальника штаба дивизиона до начальника штаба артполка и везде был аттестован положительно. Полагаю, что кандидатура майора Пискунова будет подходящей для назначения на эту должность».

Полковник Егоров спросил меня также о прохождении службы и чем вызвано назначение меня командиром дивизиона. Я повторил свое прохождение службы и коротко рассказал о моих взаимных «любезностях» с подполковником Брыковым при моем первом назначении, что в основном и послужило основанием для назначения меня командиром дивизиона, но я доволен этим назначением.

Командующий улыбнулся и утвердительно приказал Бондареву направить меня в 415 стрелковую дивизию начальником штаба артиллерии. Работа в этой должности для меня была не новостью. В 1941 году мне пришлось исполнять эту должность в 187 и 393 стрелковых дивизиях. Когда мы с майором Бондаревым вышли от командующего, я спросил его, кого я должен заменить и по какой причине.

Бондарев рассказал, что начальником штаба артиллерии 415 стрелковой дивизии работает капитан Суслопоров. Суслопоров не в меру пристрастился к спиртному и управлением артиллерией дивизии почти не занимается. Командование дивизии давно уже просило подобрать ему замену.

Фамилия Суслопоров о многом мне напомнила, и я сказал Бондареву, что мне очень нежелательно было бы менять этого командира. «Почему?», – спросил Бондарев. В июне 1938 года после окончания артиллерийского училища я был направлен на службу в 17 артполк г. Горький. По прибытии в этот полк мне пришлось проходить службу вместе с Суслопоровым в одном дивизионе. Этот командир мне нравился, он имел уравновешенный характер, большой опыт службы в артиллерии и вполне удовлетворительно подготовлен, как командир-артиллерист. Я часто обращался к нему за советом, как к старшему товарищу по службе.

Все это я рассказал Бондареву на его вопрос почему. Правда, Суслопоров и до войны имел склонность к употреблению спиртного, но все это было в пределах нормы.

Мне кажется, что его можно было поправить, и он прекрасно смог бы справиться с работой. Очевидно, командующий артиллерией дивизии не приложил усилий в исправлении ошибок, которые допускал капитан Суслопоров, или вообще не хотел заниматься.

«Вопрос о снятии с должности капитана Суслопорова был решен окончательно», – сказал Бондарев. «Не поедете вы, поедет другой товарищ», – сказал он мне, –  «не будем менять решение командующего». Тяжело у меня было на душе, но отказаться я уже не мог. Мог получиться такой же инцидент, как и в отделе кадров штаба артиллерии фронта.