Когда мы прибыли в часть, то увидели картину сплошного движения гражданских людей в часть. Формирование полка по штатам военного времени шло полным ходом. Из одного полка формировалось три полка. Я доложил о прибытии командиру части и получил назначение командиром 5-й батареи второго дивизиона.

Какова же была моя радость, когда я узнал, что наш дивизион, то есть командир дивизиона и командиры батарей, был назначен из нашей школы. Командиром дивизиона был назначен наш начальник школы капитан Иванов Н.В., командиром четвертой батареи – Володя ..., командиром пятой батареи – я и командиром шестой батареи – Аркадий Алексеев.

Моя батарея была укомплектована следующим образом: политрук батареи – младший политрук Тропашко Павел Алексеевич, командиры огневых взводов: лейтенант Сомичев и младший лейтенант ..., командиром взвода управления – младший лейтенант Сальник. Полк на своем вооружении имел 122мм гаубицы образца 1910/30г. системы «Шнейдера» и 76мм пушки обр. 1936 года. Тяга для орудий была конная. Укомплектование конями проводилось из народного хозяйства, то есть из соответственно приписанных к полку районов.

Батарея на своем вооружении имела четыре орудия, восемь зарядных ящиков для подвоза боеприпасов и более 120 коней. Естественно, одного укомплектования мало, необходимо произвести некоторую слаженность действий. Шесть коней для перевозки орудия должны действовать как единое целое, а для этого требуется большая и кропотливая работа по слаженности.

Нужно учесть, что эти лошади, набранные из колхозов, никогда не ходили в таких упряжках. Во всяком случае требовалось достаточно длительное время, чтобы выступить на фронт в полной боевой готовности. Очевидно, высшим командованием это было учтено, и нас не отправили на польский фронт. Мы продолжали усиленно готовить подразделения к предстоящим боевым действиям. За это время успели съездить в лагерь и произвести боевые стрельбы. Назревали события на советско-финской границе, и нас могли поднять в любую минуту и направить на фронт. После укомплектования подразделений полка личным составом, материальной частью артиллерии и необходимым имуществом, мы отправились в Гороховецкие лагеря для проведения тактических учений и выполнения боевых артиллерийских стрельб. Критерием нашей готовности являлись боевые стрельбы. Здесь легко можно было выявить все наши погрешности и изъяны в подготовке к боевым действиям.

Нужно было научить обстреливать и личный состав. Многие из них впервые слышали боевой артиллерийский выстрел. Тактические учения и боевые артиллерийские стрельбы показали удовлетворительную подготовленность подразделений к выполнению боевой задачи.

Низкой подготовкой отличалась слаженность ездовых в управлении артиллерийской упряжкой. После возвращения с полигона мы усиленно начали заниматься тактико-строевой подготовкой. Нужно было в короткий срок устранить этот недостаток в подготовке подразделений. Наступали холода, а нас пока никуда не отправляли. Вся техника и кони находились под открытым небом. Когда полк находился в таком скадрированном составе, тогда хватало места для укрытия коней и материальной части артиллерии. Сейчас полк развернулся по штатам военного времени, а быстро построить хотя бы временные укрытия возможности не представлялось. Не лучше было и с размещением личного состава. Расположились мы в школе, где временно занятия были прекращены. Спали на полу, вместо матрасов была подослана солома. По сути дела настоящего отдыха не было, спали даже одетые. Жили все ожиданием о скорой отправке поближе к границе. Как только по слаженности мы добились удовлетворительных результатов, неожиданно последовал новый приказ – передать всех коней обратно народному хозяйству и перейти на механическую тягу. Новый приказ надолго затянул наше переформирование. Теперь нужно призывать другую категорию людей – шоферов-трактористов, механиков и автотехников, и сроки поставили очень жесткие.

В первый период трудности вызывались лишь двумя моментами: во-первых, нужно было передать коней своим хозяевам; во-вторых, у нас никого не было, кто был бы хоть немного знаком с автомобилем и трактором. А все эти мероприятия необходимо было проводить одновременно. Теперь сложность еще была и та, что лошадей во время открытой стоянки перемешали и получалось по паспорту колхознику вручали обратно его мерина или жеребца, а в действительности это была кобыла. Надо отдать должное выдержке колхозников, которые брали уже коней имеющихся в наличии подразделения и подписывали нам документы о полном возвращении без каких-либо претензий.

Не знаю из каких соображений, но в 22 часа ночи вызвал меня командир полка и дал задание – ехать в район Канавино принимать автомобильный транспорт, который пребывал из народного хозяйства. Причем предупредил, что принимать автотранспорт нужно только первой категории. Задача была не из легких. Я, как и другие командиры, не мог отличить карбюратора от радиатора, а уж отличить машину первой категории от второй и думать было нечего. Приказ есть приказ, его нужно выполнять. Я спросил командира полка, нет ли кого-нибудь в полку, кто хоть чуть-чуть понимал бы в автомобилях.

Командир полка ответил: «Ищи сам!» На мое счастье поиск оказался успешным. У Володи Кужепикшева, командира 4-й батареи, оказался один немудреный водитель, которого я и забрал с собой. Это для меня была бесценная находка. Приехали мы на место и увидели сотни пригнанных машин на плацу. Из них нужно было отбирать самые лучшие, то есть первой категории. Я попросил своего «механика», чтобы он сначала ознакомил меня хотя бы с общим устройством автомобиля и как его заводить. На это времени ушло немного – часа два-три. После этого короткого знакомства мы начали прием автомобилей.

Народ, пригнавший машины, желал одного: поскорее сдать свою автомашину, получить документ и отправиться обратно домой. Тон в выборе автомашин, как старшему представителю из воинской части, пришлось задавать мне. Вначале я отбирал по внешнему виду, потом своего «механика» просил посмотреть двигатель, шасси и попробовать завести – послушать, как работает двигатель, хотя все равно ничего в этом урчанье двигателя я не понимал. Та машина, которая мне внешне не нравилась, зачислялась мной во вторую категорию. Каково же было мое удивление, когда водитель, пригнавший автомобиль, начинал ее расхваливать и доказывать, что машина хорошая, первой категории. Мне становилось неудобно из-за своего незнания автомобиля и смешно, как будто на базаре я покупал эту машину.

А я хозяину давал вместо денег только бумажку с печатью, что автомашину принял. Прием автомашин пошел полным ходом. Я попросил ребят-водителей, у которых приняли автомашины, помочь нам. Они с охотой это делали и уже осмотр следующих автомашин проходил довольно детально. Перегон машин от места стоянки в расположение полка проходил только ночью, когда прекращалось уличное движение. Через командира полка я привлек себе на помощь Володю Кужепикшева, командира 4-й батареи. Мы с ним быстро освоились и уже через сутки, сначала очень осторожно, сами за рулем, перегоняли автомашины. К концу отбора автомобилей мы уже стали чуть ли не заправскими водителями, хотя в устройстве ее еще ничего не понимали. Отбор и укомплектование транспортными автомашинами длились всего около недели. К этому времени по призыву в подразделения начали пребывать настоящие водители. Появилась полная возможность распределять автомашины по подразделениям.

Трактора НАТИ-5 и автомобили ЗИС-6, которые предназначались в качестве тягачей, пребывали новыми прямо с завода. Укомплектование тягачами для материальной части артиллерии и транспортными автомашинами подходили к концу. В это время появилась другая проблема. Автомобили и трактора, которые были предназначены в качестве арттягачей, обладали довольно большой скоростью 15-40 км/час. Гаубичные батареи, в том числе и моя батарея, были укомплектованы 122мм гаубицами образца 10/30 года системы «Шнейдера». Эти орудия обладали довольно хорошей точностью стрельбы и достаточной скорострельностью, но имели большой недостаток ходовой части. Они были на деревянных колесах с железным ободом. Эти колеса по техническим данным позволяли перевозить орудия по дорогам с твердым покрытием со скоростью 7-10 км/час. Оказался разрыв между скоростью передвижения арттягачей и артиллерийских систем. Нужно было что-то придумывать. Мы с Володей Кужепикшевым сконструировали примитивную тележку, на которую нужно накатывать и закреплять орудия. Тогда орудия можно было перевозить с любой скоростью. Тележка состояла из оси, двух швеллеров на шарнирах и четырех колес от машин ЗИС-5. Предложили свои чертежи командованию, объяснили принцип действия. Командование полка нас внимательно выслушало, приняло наше предложение и направило нас на завод для изготовления опытного образца. На заводе просмотрели нашу затею, кое-что подправили и в течение дня изготовили опытный образец.

Ночью, после прекращения уличного движения, началось испытание тележки с погруженной на нее гаубицей. При испытании присутствовал заместитель командующего московским военным округом – командарм 2-го ранга Захаркин.

Испытание прошло успешно. После испытания завод нам изготовил эти тележки в течение суток. В декабре месяце укомплектование подразделений полка водительским составом, артиллерийскими тягачами и транспортными автомашинами закончилось. Ко мне в батарею дополнительно прислали заместителя по технической части – военного техника 2-го ранга тов. Курилова. Он оказался умным, хорошо знающим свое дело, командиром. Техника батареи находилась всегда в хорошем и исправном состоянии. Понемногу начали проводить тактико-строевые учения, чтобы провести хотя бы элементарную слаженность на механической тяге. Для нас, командиров, привыкших к коню, механическая тяга была новым делом. Однако, нужно было новый вид техники осваивать по-настоящему. К этому времени на советско-финской границе уже начались боевые действия, и мы со дня на день ожидали нашей отправки на фронт. Время шло. Но нас пока не трогали.