Хотя несколько поздно, но мне представилась возможность осуществить своею мечту – продолжать учебу. Поздно потому, что я уже был не один, у меня в деревне осталась жена и надо было думать, как быть с ней. Условий для совместной жизни не было и, очевидно, учеба пошла бы насмарку, если бы мы жили вместе. Семейные заботы захлестнули бы нас и об учебе в вечернее время некогда было бы думать. Жизнь с супругой у нас проходила по принципу «каждый сам себе агроном». Я продолжал работать и учиться в Ленинграде, супруга моя продолжала трудиться в деревне. Через год Настя, очевидно, поняла, что у нас не получится совместной жизни и уехала к своим родным в Москву. Ее родные после нашей свадьбы вскоре переехали на постоянное место жительства в Москву. Теперь мы жили в разных городах, хотя путем переписки продолжали поддерживать связь. С учебой у меня дела пошли хорошо. Учиться было очень трудно. Занятия проходили ежедневно с 6 часов до 11 часов вечера, кроме выходного дня. На выполнение домашних заданий оставался только выходной день. Утром в шесть часов нужно было подниматься, чтобы к восьми часам успеть на работу. В пять часов заканчивали работу и к шести необходимо было успеть на занятия. Резервом дополнительного времени для подготовки уроков было время переезда на работу и с работы до занятий. Приходилось готовить уроки в трамвае. Но на трудности никто не роптал. Я подружился на занятиях с Иваном Найденовым и Яковом Гофманом. Яша был намного старше нас и как бы являлся для нас наставником в житейских вопросах.

Педагогами на работе были опытные и душевные люди, умели найти со слушателями общий язык. Они, не считаясь со временем, все отдавали для своих учеников. Если у нас возникали неясные вопросы они с удовольствием приходили к нам на помощь даже в выходные дни. Я до сих пор с радостью вспоминаю преподавателей, которые нас учили: Алексея Алексеевича – преподавателя истории; Полину Григорьевну – преподавателя математики; Ксению Петровну – преподавателя русского языка и других. Сейчас не находишь слов, чтобы выразить благодарность за тот огромный, но благородный труд, который они вкладывали в обучение и воспитание таких взрослых дядей, какими были мы.

Первый и второй курс рабфака я окончил успешно, особенно мне хорошо давались такие предметы, как математика, история, география. Несколько хуже обстояло дело с русским языком. Диктанты я писал, в основном, на хорошо, редко – на удовлетворительно. С сочинением получался какой-то разрыв между изложением материала и правописанием.

Я мог быстро и много написать по заданной теме, но грамотного стиля изложения почему-то не получалось. Очевидно сказывалось, что я все-таки к этому времени мало прочел художественной литературы. Зато я прочитанное по литературе мог пересказать почти дословно. Когда мы изучали произведение А.С. Пушкина «Евгений Онегин», я все главы, которые задавали прочесть, свободно мог рассказать наизусть.

В то время на первых трех курсах занятия проходили по вечерней системе обучения, а четвертый курс заканчивали по дневной системе с выплатой всем студентам стипендии.

Оканчивали рабфак, как правило, меньше половины первоначального набора. Сказывались большие трудности с наличием времени, возрастом, да и экономическая сторона многих товарищей выглядела не блестяще. Вместо того, чтобы идти на занятия, некоторые ребята шли на дополнительные заработки. Ведь из нас многие уже имели семьи, а некоторые ребята имели детей и чтобы их в те трудные годы нормально содержать, нужно было очень много трудиться. После окончания рабфака я не думал оставаться продолжать учебу в Лесотехнической академии. Мне по-настоящему полюбилась наша строительная профессия, и я думал продолжать свое образование в одном из строительных институтов. Не забывал я и о старой мечте – стать военным.

В это время мне уже предлагали перейти на должность десятника по отделочным работам. Это соответствует должности мастера в настоящее время. Эта должность уже относилась к инженерно-техническим работникам, она была независима от удельной выработки и содержалась на твердом окладе. Я отказался от этого заманчивого предложения после совета с ребятами бригады: они выразили желание, чтобы я продолжал оставаться с ними. Да и заработок бригадира был выше оклада десятника. Так и порешили, не хотел я расставаться со своими ребятами, с которыми не только сработались, но и подружились. Особенно я подружился с Сергеем Веселовым и Николаем Баклановым. Это были развитые ребята, весельчаки – обладали большим чувством юмора, и мне нравилось работать с такими товарищами. Впоследствии на службе в армии мы с Сергеем Веселовым встретились в г. Киеве. С Василием повстречались на финской войне. С остальными с ноября 1935 года, как расстались, так мы больше и не встречались, как сложилась судьба каждого из них до войны и сейчас – неизвестно.

Во время учебы на рабфаке к нам приходили товарищи из военкоматов, беседовали с молодыми ребятами, возраст которых не превышал 25 лет и предлагали поступать на учебу в военные училища. Я тоже удостоился этой чести, и мне предложили на выбор Ленинградское училище связи и 1-е артиллерийское. По правде говоря, мне как и раньше нравились военные, но я определенно ничего не мог ответить и документов на поступление в училище пока не подал. Военные товарищи выдвигали аргументированные доводы – стране срочно требовались военные кадры. Они взывали к нашей совести и гражданственности. Однако передо мной уже была более ясная цель – окончить рабфак и поступить в строительный институт. Притом, когда привыкаешь к одному коллективу, обретаешь близкую дружбу с отдельными товарищами и, естественно, нет никакого желания переезжать на новое место и начинать все сначала. Такие близкие друзья у меня были и по работе, и по учебе. С такими товарищами по учебе как Яша Гофман и Иван Найденов мы пережили и некоторые совместные трудности. Наш семестр на первом курсе начался, по сути дела, со второй половины учебного года. Когда учебный год кончался, наш промежуточный семестр решили упразднить. Нам предложили начинать учебу с нового учебного года снова на первом курсе. Мы втроем пошли по более трудному пути. Решили нанимать репетитора по математике и русскому языку и самостоятельно закончить второй семестр, чтобы сдать экзамены полностью за первый курс и с сентября 1934 года начинать заниматься на втором курсе. По остальным предметам мы готовились самостоятельно. Эта задача для нас была очень трудной. Во-первых, с точки зрения затрат, мы платили за занятия с нами по 5 рублей за час; во-вторых, времени на подготовку оставалось неполных два месяца, учитывая, что заниматься приходилось только вечерами и в выходные дни.

Но мы не унывали и поставили себе целью преодолеть эти трудности и не терять лишний год. Надо сказать, это нам удалось. Наше упорство со сторицей окупилось.

Когда нам перед началом учебного года учинили экзамен, то мы по всем предметам получили хорошие и отличные оценки, за исключением удовлетворительных оценок по истории и русскому языку. Эта наша победа и дружба окрылила нас – мы поняли, что сможем успешно продолжать учебу.

В нашей подготовке много нам помог в изучении разделов математики Нил Алексеевич. Это был студент политехнического института, довольно добродушный и обаятельный человек. Студент был уже немолодой, жил в одной небольшой комнатушке с женой и тремя детьми.

Когда он с нами занимался у него на коленях приспосабливался один, а то и двое ребят. Нам казалось, что это был упорный и незаурядный товарищ. Чувствовалось, что математику он знает довольно основательно и вкладывал все свои педагогические возможности, чтобы мы получили максимум знаний.

Делал он это, конечно, не только из добрых побуждений, а необходимость заставляла его прирабатывать для скромного содержания семьи. Мы ему в то время платили по 5 рублей за час занятий. Но мы с благодарностью вспоминаем его. За короткий промежуток времени я бы сказал, мы получили довольно основательные математические знания по пройденному материалу. На последующих курсах при изучении математики мы чувствовали себя даже выше тех товарищей, которые слушали предыдущий курс математики в течение года.

Это показало еще раз, что упорный труд с определенной намеченной целью все поможет преодолеть. Мне и сейчас часто приходится напоминать молодому поколению, что главным в достижении цели является упорный труд.

В эти два месяца нам приходилось и не доедать и не досыпать, но мы не роптали. Мы настолько между собой сблизились, что не представляли дальнейшей жизни друг без друга. Были дни, когда у кого-нибудь не оказывалось денег, чтобы устроить скромный обед или ужин, тогда он шел к другому, и мы делились последним между собой. Часто нас выручал Яша. У него в Ленинграде было много родственников, и они всегда положительно относились на его просьбы и оказывали посильную помощь. Поэтому, естественно, не хотелось расставаться с такими товарищами. Однажды в конце октября 1935 года многих из нас вызвали в областной военкомат и, как говорится, добровольно-принудительно предложили ехать в военное училище. Хотя ехать в военное училище нам не хотелось, но в душе мы понимали, что Родине мы нужны на другом поприще. Соблазнительным показалось и то, что нам говорили об артиллерийском училище в городе Киеве. Романтика всегда влечет молодежь. В то время любая механизация в стране пользовалась большой популярностью. И так, мы согласились поехать в Киевское артиллерийское училище. Представитель этого училища (воинских званий тогда не было, а он носил два прямоугольника) учинил нам со своими преподавателями экзамен. Экзамен был несложный, примерно в объеме 7 классов, и мы все его успешно выдержали. Они в основном делали упор на знание математики, и если кто по математике получил отличную оценку, а по русскому языку неудовлетворительно – его все равно предварительно принимали. Эти экзамены были предварительными, то есть отборочными, в училище нам пришлось держать все экзамены заново.

Всем товарищам, кто выдержал экзамен и прошел медицинскую комиссию, дали три дня, чтобы рассчитаться с производством и быть готовыми к отъезду.