В ходе наступления дивизия б феврале 1945 года достиг­ла большого населенного пункта Эльфриденхоф. Спешно укрепляли линию обороны по фронту 908 полка. Старались, чтобы праздник - день Красной Армии встретить на хорошо закрепленных позициях. Знали, что враг в дни праздника может пойти на любую подлость, чтобы сорвать празднование. Организовали усиленное наблюдение за противником.

В канун Дня Красной Армии ко мне обратился повар Горшков и попросил, чтобы ему разрешили пойти вместе с взводом в сражение. Ему хотелось сделать лично в роли бойца какую-либо пользу для обороны. "Я ни разу не видел переднего края стрел­ковых подразделений" - говорил он мне. Все время с борщом и кашей" Он был комсомолец, рослый, сильный» настоящий русский богатырь, из автомата стрелял хорошо. Я разрешил, и он отпра­вился вместе с 3-им взводом на передний край.

Как и предполагалось, противник решил испортить нам праздничное настроение. 22 февраля в 23 часа он атаковал оборону 908 полка. На нас напали два отборных Егерских пол­ка. Особо яростно атака врага была на оборону 3-го батальона. Здесь им удалось прорвать оборону в 2-х местах и окружить солдат 5-го батальона. Наши солдаты вели бой в полном окру­жении. Автоматный взвод Нараева уничтожил больше сотни солдат противникa. Когда немцы убедились, что у наших солдат взвода Нараева кончились патроны, они решили взять командира в плен. Автоматчики защищали его его до последних сил, а рядовой комсомо­лец повар Горшков, рядом с лейтенантом Нараевым отбивал фашис­тов большой саперной лопатой. 6 немцев он зарубил ею. После боя мы обнаружили простреленный и окровавленный комсомоль­ский билет лейтенанта Нараева.

На следующий день под прикрытием дойдя, по-пластунски, не обращая внимания на грязь и воду, солдаты пополненной роты автоматчиков заняла удобную позиции вблизи кирпичного дома. Я с пулеметчиками во главе с младшим сержантом Рыжовым устано­вили в окнах дома 4 пулемета. По моей команде ручные пулеметы открыли огонь по оборо­не врага. Это был сигнал для атаки. Автоматчики стремительным броском, стреляя на ходу, достигли обороны противника и завя­зали бой в траншеях.

            Противник не ожидал в такой дождь нашу атаку, стал поспешно покидать траншеи и бежать. Больше роты противника уничтожили автоматчики и только часть немцев взяли в плен.

2-й взвод роты прорвался к окруженному батальону и соединился с ним. Положение было восстановлено. Но радость победа омрачала гибель наших товарищей. В нагрудном кармане лейтенанта Нараева нашли простреленный и окровавленный комсомольский билет. Похоронили со всеми воинскими почестями на немецкой земле. Вечная им память.         

Пленные внимательно смотрели на наши действия. Потом, опус­тив головы, некоторые говорили: ’’Гитлеру капут”. Но один выхоленный оберлейтенант, видимо ярый фашист, отказался сдать свое оружие солдатам. Он требовал показать, кто его пленил.

Я подошел, снял плащ-палатку и когда он увидел на моей груди Орден Отечественной воины I степени, Красную Звезду, Орден Красного Знамени и несколько медалей и сказал, показывая на  мою грудь пальцем "Гут офицер " протянул кобуру и пистолетом и кортик. Его я и сейчас храню, как память об успешном бое.